У каждого путешественника есть на Земле излюбленные места, о которых он вспоминает с особым трепетом, куда возвращается снова и снова при первой возможности. Необъяснимая связь возникает независимо от человека, его желания или нежелания. Но в своих снах, мечтах, фантазиях он уносится именно туда, в этот нечаянно открытый им «Рай на Земле». Проходят годы, но связь эта только крепнет, маня в новый путь к заветным далям…

Одним из таких мест стало для меня озеро Кукунор. Теперь уже ежегодно, поздней весной или ранней осенью, когда заканчивается сезон дождей, я возвращаюсь к его берегам. Чтобы снова увидеть закат, всю ночь напролёт провести у костра, который будет уютно потрескивать ячьим кизяком. Кто-то обязательно заметит, что «звезды здесь другие, очень большие и яркие», а луна практически «зацепилась» за хребты Наньшаня, чтобы не упасть, и вообще, «небо слишком низко нависло над нашим костром: не потух бы» (… и неудивительно! ведь небесный свод над Кукунором более чем на три километра ближе привычного для европейца). Чтобы бродить босиком по обжигающе холодной воде, расплескивая серебро лунной дорожки. Потом встретить рассвет, каждый раз неповторимо новый, и снова двинуться в путь… со щемящей болью от разлуки с чем-то очень близким. И каждый раз, отъезжая от берегов Кукунора, жгучее ощущение всё ещё нераскрытой тайны легендарного озера не покидало меня: ни у его синих вод, ни позже, когда возвращалась в Москву.

Кукунор (Kuku Nor – монгольское, Ngonpo Tso – тибетское, Qinghai Hu – китайское имя озера) является одним из самых больших горных озер в Центральной Азии. Все имена в переводе на русский прозвучат одинаково – «Синее озеро». Оно раскинулось на высоте 3200 м над уровнем моря среди живописных хребтов Наньшаня, окружающих котловину со всех сторон цепью низких холмов. Огромные размеры озера скрывают за горизонтом горные пейзажи противоположных берегов, которые имеют с северной стороны альпийский характер. На северно-западных берегах озера раскинулись обширные степи.

Площадь Кукунора составляет около 4,2 тыс кв км, глубина его достигает 38 метров, в него впадает более двадцати рек, самая крупная из которых – Бухын-гол. С ноября по март озеро покрыто льдом. Период таяния снегов и сезон дождей обусловливают половодье рек и значительные сезонные колебания уровня воды в озере. По местным поверьям, низкий уровень обещает хороший год; когда же уровень вод в озере высок, волки истребляют стада, местные жители гибнут от болезней, пастбища высыхают и бедны.

Прямо посреди водной глади Кукунора есть несколько островов. Один из самых больших тибетцы называют «сердцем озера», или «островом жеребенка дракона». Существует легенда, что в водах Кукунора обитало животное Лумо (klu mo) – водяная змея, или «королева змей лечебного озера», и на этом самом островке несколько кобыл произвели от нее потомство. Считается, что воды озера обладают целебной силой. Озеро овеяно многочисленными легендами, часто упоминается в летописях, как «Обитель Девяти сестер» в стране Миньяг – стране «Девяти братьев Белых Высот». Здесь жили разные племена, включая тибетцев, уйгуров, фани, тюрков, монголов, со времен Сонцена Гампо (VII в.) озеро длительный период времени находилось во владении Тибета, позже – Китая.

Неоднократно на берегах Кукунора происходили сражения между монгольскими, китайскими и тибетскими войсками, и наоборот – встречи между властителями народов для заключения мира. Пронзительно синяя гладь Кукунора словно отражает в бездонной своей пучине величайшие события в развитии современной цивилизации. Здесь разжигались войны, и напротив – возрождались и бережно сохранялись традиции, как, например, в период второй волны буддизма в Тибете. Самим месторасположением Кукунора обусловлены те жестокие битвы на его берегах, что стирали в истории целые царства. Так, легендарное племя хуннов в начале н.э., желая сохранить независимость после падения своей империи, ушло на запад и открыло, по мнению историков, величайшую эпоху Великого Переселения народов и формирования современной европейской цивилизации. Ключевым моментом был поход китайского полководца Гуан-ли в 97 г.до н.э. Тогда, не смотря на сокрушительное поражение, уже через несколько лет был предпринят новый, после чего и началось падение хуннов. Величайший китайский поэт Ли Бо (VIII век) так описывает события тех времен:

Впервые я увидела озеро, когда мы подъезжали к нему со стороны бескрайних степей Цайдама по южному отрезку Великого Шелкового пути. Тогда казалось, что я знаю об этом месте достаточно много из трудов монаха Иакинфа (Н.Я. Бичурина «История Тибета и Хухунора…»), Пржевальского, Козлова, Цыбикова, Туччи, Рериха. К этой плеяде всемирно известных ученых востоковедов можно добавить только современные путеводители по Китаю, в которых представлены сохранившиеся до наших дней исторические памятники, восстановленные и заново построенные храмы и монастыри (надо отметить, в отношении Кукунора – очень скудно). Хорошо помню этот момент. Степи Цайдама уступали место горным вершинам: южные ветви Наньшаня (шестого параллельного пояса Куньлуньской гряды) предвещали приближение к заветному озеру.

Престранный эпизод произошел почти на подъезде к нему, в селении Тсака (Tsaka), когда мы пытались найти дорогу к одному из монастырей, расположенному неподалеку. Путь лежал через поле, на котором мирно паслись стада овец, баранов и яков. Мы ехали медленно, уступая животным, а они, в свою очередь, бойко разбегались от наших джипов. По весне наблюдалось явное прибавление поголовья, и еще совсем глупые маленькие барашки могли не поспевать за своими мамашами. Следовало быть крайне внимательными и осторожными. Но чему быть, того не миновать! Практически на свободной дороге, прямо под заднее колесо вскочил один из таких глупышей – маленький черный, с белой меткой. Он не погиб, но серьезно поранился, и уже этой ночью мог стать добычей волков. Что за происки местных демонов, дэвов или нагов? Случайность? Неосмотрительность? Какой-то знак? Или, может быть, жертвоприношение местным богам, как того требовал обычай? В этих местах ничего не происходит случайно. Из всего бело-пестрого стада, в котором был только один черный, нам под колеса бросился именно он. Известный факт, что ритуал жертвоприношений был всегда связан именно с такими – черными баранами. Было жаль малыша. Мы надеялись найти хозяина стада, но это так и не удалось. Поэтому, оставив его вместе с сородичами и значительной «финансовой компенсацией за нанесенный материальный ущерб», в некоторой растерянности мы двинулись в путь. И уже с ближайшего перевала перед нами открылись потрясающе синие просторы Кукунора. Его берега почти сливались на линии горизонта с небом. Невольно вспомнился описанный Цыбиковым эпизод ритуала, связанного со «вступлением в Страну Снегов» на его пути в Лхасу, как раз примерно в этих местах произошедший. «…Богомольцы сложили из дерна жертвенный стол вышиною около 1,5 аршина и на нем стали сжигать собранные со всех палаток муку с маслом, благовонную хвою и травы. К этому же столу снесли все свое оружие… собравшиеся ламы заняли места вокруг жертвенника и стали читать так называемый сан, т.е. молитвы о благополучном пути. Такое чтение было приурочено к сегодняшнему дню потому, что мы вступали в кочевья «бод-ба», т.е. тибетцев, или «амдо-ва» – амдосцев. После окончания чтения молитв каждый взял свое оружие, и эта вооруженная толпа обходила вокруг временного жертвенника с криками «лхаржьял-ло» (божество победило)».

В течение ряда лет, приезжая к берегам Кукунора, я открываю всё новые сокровенные тайны этого места. Ведь ни для кого в Китае не секрет, что озеро Кукунор является одной из так называемых «точек силы» на Земле, как, например, горы Хуаншань, или ось мира и место паломничества всех буддистов, и не только буддистов – гора Кайлаш (Кайлас). Так, на берегах Кукунора находится Ганджур-чул, или камень Ганджур. Согласно легенде, каменные плиты Ганчжур-чул – это груда томов Ганджура, священного буддийского текста. Когда-то в древности монголы, вывезшие сто восемь его томов из Тибета, остановились здесь на ночлег. На них напали кочевники-тунгуты, умертвили всех путников. Но священные тексты, как награбленное сокровище, не смогли увезти с собой, так как они обратились в каменные плиты. В страхе разбойники разбежались. С тех самых пор стоят каменные плиты на каменной горке – пьедестале, сорванным гневным Падмасамбхавой от близлежащей горы вершине. Стоят безмолвно, определяя степень грехов людских и очищая их. Действительно, у горы, находящейся на восток от Ганджур-чул, вершина напоминает усеченный конус. Считается, что пройдя единожды между узкой щелью «каменных томов Ганджура», можно очиститься от всех грехов настоящей жизни, как во время коры вокруг священной горы Кайлаш.

Неподалеку от этого места раскинулся монастырь Гонца (Цухумбу – его тиб. название), в котором по сей день хранятся оригинальные тексты Ганджура и Данжура. Они были вывезены в монастырь в разные годы из Кумбума (Гумбума), Лабранга, Лхасы, Шигатсе, Деге. Вывезены и сохранены. При монастыре – единственная школа по изучению священных буддийских текстов. Он очень маленький, буквально три храма, раскинувшихся на пологом холме, что отлучился от основных хребтов Наньшаня. Но когда попадаешь внутрь… под пристальным взглядом Защитников и Хранителей Учения со старинных танка, висящих на стенах храмов, словно проявляешься в другом измерении. Ощущение подчеркивается восьмью мандалами, прорисованными на высоких потолках. Их значения, одно перетекающее в другое, приоткрывают тайну бытия. Уже невозможно быть, как прежде, жить, как раньше, чувствовать, как мог: всё по-иному. Иногда кажется, что само возвращение в уютный быт и привычный комфорт невозможны.

Милостивый образ Авалокитешвары (тиб. Ченрези) на главном троне в одном из храмов в чутком правом наклоне расколовшейся на одиннадцать частей головы от сострадания к живущим… наверное, этот образ несколько умиротворяет. ОМ МАНЕ ПАДМЕ ХУМ – мантру, обращенную к Авалокитешваре, покровителю этих мест, я читала на подъезде, в храмах монастыря, покидая его, проходя через каменные плиты «обращенного» Ганджура. Но возвращаться… трудно. И тайна… всё равно остаётся тайной. Монахи рассказали, что они не скрывают своей древней традиции, двери школы открыты, они не прячутся от паломников и путешественников, просто «редкие» заезжают. Перед нами были раскрыты стариннейшие книги, тома Ганджура, прочитано несколько строк из священных текстов. Все двери были совершенно искренне открыты настежь.

Удивительно, до этого момента я не встречала ни в одном из путеводителей ни описания, ни значимости этого монастыря. Возможно, кто-то из бодхисаттв, например, Авалокитешвара, некогда обратив тома Ганджура в каменные плиты, (почему бы и нет?) воздвиг на пути к монастырю Гонца любого рода «невозможности» и препятствия. Например, преодоление горной речушки вплавь, которая пересекает и так крайне тяжелую и непроходимую дорогу. Или дождь стеной. Или мгла слепой непроглядностью. Или… «или» может быть бесконечное множество. Стремление, осознанность пути, священная мантра ОМ МАНЕ ПАД МЕ ХУМ, и… всё возможно! Правда, только в путешествии на джипах или в так называемом селфдрайвинге. В традиционных турах на озеро Кукунор ничего подобного не предусмотрено, жаль!

Вдоль южного берега Кукунора – юрточные городки, предназначенные для туристов, Qinghai Hu – отель, лодочная станция. А ведь когда-то на Кукуноре не знали лодок, и несколько монахов, живших на острове, в «сердце озера», только по зиме, когда синие воды покрывались коркой льда, общались с внешним миром. К берегам озера приходили монахи из Кумбума (Гумбума), приносили масло, еду и ткани. В северо-восточной части озера основные воды отрезаны от главного бассейна широкой песчаной отмелью, которая образует отдельное небольшое озеро Норун-Кюбюн. В крайней же юго-восточной части Кукунора расположены подряд три небольших озера, принимающих воды Ара-гола и передающие их в главное озеро. Большинство рек, питающих озеро, спускается с севера, и перед впадением в озеро они расходятся по очень широкому руслу, покрытому валунами и песчаными отмелями. Смена непогоды на берегах Кукунора – частое явление. Очень тёплый закат сменяет звёздная ночь, а наутро – снова снег, метель и пурга, пронзительно холодные и необъяснимые для текущего времени года.

На южном берегу Кукунора одной из реликвий является монастырь с огромной скульптурой Будды Шакьямуни, сияющей золотом под открытым небом на фоне снежных вершин Наньшаньских хребтов. В нём живет одновременно не более шести монахов. Все, как один, – выходцы из двух главных буддийских святынь Амдо – монастырей Лабранг или Кумбум. Каждый ответственен за «свой» храм. Помнится, когда я разговаривала с монахами, казалось непостижимым, что именно эта ответственность за «свой храм», «свои святыни» отнимает у них возможность посещения соседних монастырей, о которых монахи (скажем просто – траппа) ничего не знали. При этом об оберегаемых «собственных» святынях могли рассказывать бесконечно долго. На северных берегах, недалеко от селения Гонца, вверх по устью реки, впадающей в Кукунор, раскинулось еще три монастыря: Гьянак монастырь, Кангтса Гончен, Кхотсе и Джокхор Пунсток намгьелинг монастырь.

Многое у берегов легендарного «Синего озера» было разрушено в период бесконечных войн и сражений, что здесь проходили. Так, во времена правления Сонцена Гампо (VIIв.) происходило расширение пределов Тибетского государства, и завоевательная активность Сонцена Гампо была направлена, в том числе, на северо-восток, на подчинение и включение в состав Тибетского государства родственных тибетцам народов ‑ панака, живущих у озера Кукунор.

Во времена правления клана Гар, сильнейшего в Тибете, стоявшего близко к цэнпо (правителю Тибета), тибетцы продолжали успешные завоевательные походы и оборонительные мероприятия. Когда в 670г. в союзе с тюрками тибетцы вторглись на территорию Таримского оазиса, в ответ на это в августе того же года 100-тысячная китайская армия вступила в район озера Кукунор, имея целью восстановить государство Тугухунь. Тибетские войска под командованием Тидина Гара нанесли китайцам сокрушительное поражение. После договора о мире и установлении родственных отношений в 710г. (в Тибет была отправлена китайская принцесса Цзинь-чэн), в череде битв воинственного племени тибетцев – поход на Ганьчжоу в 726г. И снова в районе озера Кукунор – сражение. Тибетцев атаковали китайские отряды генерала Ван Цзюнь-чу, тибетцы потерпели поражение. Осенью следующего, 728г. – новые столкновения: тибетцы снова напали на Ганьчжоу, и китайцы опять развернули свои войска у Кукунора и разбили тибетцев.

В 730г. закончилась вторая 60-летняя тибетско-китайская война. Ч.Биквит резюмирует исход мирных переговоров: «эти две нации остались разделенными и равными, даже в глазах китайцев». Однако уже в 736г. танские войска напали на тибетцев, и снова в районе озера Кукунор. Но непрекращающиеся наступательные походы тибетцев привели, в конечном итоге, к договору, который был подписан Тан. По договору даже ганьсуйский коридор оказался целиком во власти тибетцев, а также район озера Кукунор и всё Прианьшанье.

В период «позднего распространения буддизма», или т.н. «нового возжигания пламени веры», изгоняемый из центрального Тибета, буддизм укрепился и удержался на его окраинах – в провинции Амдо, стране Миньяг, близ озера Кукунор, стране «Девяти братьев Белых Высот». Вначале XI в тибетцы усилились здесь: вокруг озера раскинулись мелкие тибетские владения, сформировавшиеся вокруг монастырей. Сами монахи пользовались ощутимой властью над светским населением и крестьянами. Так описано население региона (район озера Кукунор) к середине XVI в: «…здесь жили тибетцы – «черноюртные» иноземцы; фани, уйгуры и другие тюркоязычные группы – «желтоюртные» иноземцы; и появившиеся в начале XVI в монголы-кочевники – «белоюртные» иноземцы. Монголы появились на Кукуноре после того, как Ибири-тайши поднял неудачное восстание против Даян-хана (1509г). Ойраты оказались на Кукуноре в результате поражения, которое они потерпели в 30-х гг XVI в в войнах против Могулистана».

С озером Кукунор связаны события встречи Алатан-хана с Сомнам Гьяцо, который был приглашен, как «…истинное воплощение Всевидящего и Милосердного… из Снежной страны… для установления союза религии и правления, как при Святейшем Хубилай-хане и Святом Пагба-ламе в прежние времена». Для встречи Сомнама Гьяцо на Кукуноре (в местности Цабчиял) был выстроен храм. При встрече с Алатан-ханом Сонам Гьяцо говорит ему, что они уже встречались, ибо в прошлом Алатан-хан был Хубилаем, а Сонам Гьяцо – Пагма-ламой. Сонам Гьяцо был учителем, а Алатан-хан – милостынедателем. После торжественных приемов и выполнения религиозных обрядов Алатан-хан обнародовал манифест в поддержку буддизма в Монголии.

Позже, в XVII в, в районе озера Кукунор обосновался халхаский Цокту-тайджи, сторонник Кармапы. Он и его сын Арслан «решили уничтожить даже имя Гелугпы», однако Арслан, вступив в Лхасу и прослушав курс учения Гелугпа, дал слово вопреки приказу отца, не перечить «желтому учению», за что и поплатился жизнью. Подосланные наемники отца убили его. Был приведен в исполнение разработанный Далай-ламой V план вступления Джунгарских войск Гуши-хана и войск Батур-хунтайджи и разгрома на Кукуноре у горы, впоследствии названной «кровавая», войск Цокту-тайджи. После чего Гуши-хан стал правителем Кукунора. В районе озера по сей день находятся руины известных чортенов (ступ) Цокто-хана (Цокту-тайджи), недостроенные и заброшенные еще при его жизни, и почти разрушенные при вторжении Гуши-хана, сторонника школы Гелуг.

Интересную историю начальника тангутов Гансай-ламы Рабтана, живущего в прежние времена на северо-восточной стороне озера рассказал потомкам Г.Цыбиков: «По рассказам, этот лама в ранней молодости учился в Гумбуме, но потом мирной монастырской жизни предпочел более деятельную, разбойничью на своей родине, где он неоднократно принимал участие в войне с каким-нибудь враждебным племенем или просто в нападении на проходящие караваны монгольских богомольцев. Отличаясь большой физической силой и отчаянною смелостью, он приобрел громадное влияние среди своего племени и сделался его главою. Однажды при прохождении через Кукунор каравана, везшего ургинского хутухту из Тибета в Монголию, он дерзновенно окружил этот караван и потребовал выкупа. Ни многочисленные монголы, сопровождавшие хутухту, ни даже китайский амбань не могли ничего сделать с настойчивым разбойником: пришлось дать большой подарок, причем, для снискания его благосклонности на будущее время, от имени хутухты просили оказывать покровительство всем проходящим через его владения монголам. Корыстолюбивый Рабтан быстро сообразил, какая выгода может быть извлечена из такого поручения и дал тотчас свое полное согласие. Покровительство это стало выражаться в том, что Рабтан стал брать со всех, проходящих через его кочевья, богомольцев-монголов, известный налог, приблизительно по 2 цина, как бы плату за свои заботы по благополучному прохождению караванов. В случае отказа он требовал уплаты вооруженною силой, и горе, если караван оказывался ему под силу. Тогда он грабил все дочиста. Монгольские богомольцы… покорно уплачивали несправедливый налог, санкционированный будто бы ургинским хутухтой». Странным образом переплелись в этой истории «звериный стиль кочевых племен» Кукунора с его легендарной историей. Сколько же крови пролилось на его берегах!

До Г.Цыбикова Кукунор был «открыт» Русскому географическому обществу и всему европейскому сообществу Н.М.Пржевальским, который в своей первой Центральноазиатской экспедиции в 1870-1873гг., исследуя Монголию, Китай и Тибет, дал подробное описание озера. А в третьей Центральноазиатской экспедиции 1879-1880гг. он не только выявил ряд хребтов Наньшаня, окружающего озеро, но и заснял само озеро Кукунор. В последнюю, четвертую свою экспедицию, Н.М.Пржевальский взял совсем молодого еще П.К.Козлова. И тот в свою очередь, следуя делу своего учителя, совершил шесть путешествий в пустыни Восточного Туркестана и Монголии, горы Тянь-Шаня и Тибета, проведя в экспедициях более 17 лет.

Во время Монголо-Тибетской экспедиции П.К.Козлова (1899-1901гг.) путь пролегал вдоль озера Кукунор, которому также было дано еще более подробное описание (эта экспедиция нашла отражение в двухтомном труде Козлова «Монголия и Кам», «Кам и обратный путь»). Более того, в этих краях, в большом монастыре Гумбум, Козлов встретился с Далай-ламой Агван-Лобсан-Тубдань Джамцо. Далай-лама проникся к русскому путешественнику полным доверием, проводил много времени с ним в беседах, а на прощание подарил два скульптурных изображения Будды, одно из которых было осыпано алмазами, и вдобавок пригласил в Лхасу. Последнее Козлову было ценнее всего... Далай-лама дал Козлову пропуск в Лхасу – половину шелковой карточки с зубчиками на обрезе. Вторая половина находилась у горной стражи на подступах к столице Тибета. В 1923 году Козлов опубликовал труд «Монголия и Амдо и мертвый город Хара-Хото». Путешественник признавался: «Как никогда еще в жизни, мне особенно хочется поскорее вновь ринуться в азиатские просторы, еще раз навестить Хара-Хото и потом побывать дальше, в сердце Тибета – Лхасе...». Однако англичане, принявшие все меры, чтобы не допустить русских в Лхасу, сорвали путешествие, о котором так мечтал Козлов.

Интереснейшие события, связанные с НЛО и произошедшие близ озера Кукунор 5 августа 1927г., описаны Н.К Рерихом в период Центральноазиатской экспедиции, им возглавляемой: «…увидели, что в направлении от севера к югу движется что-то большое и сверкающее на солнце, похожее на огромный овал. Пролетев над нашим лагерем, этот предмет изменил направление движения с южного на юго-западное. И мы увидели, как он исчез в ярко-голубом небе. Мы даже успели взять бинокли и вполне отчетливо увидели блестящее овальное тело, одна сторона которого сверкала под солнцем».

Озеро Кукунор упоминается в летописях и в связи с именем Далай-ламы VI Цаньян-Чжамцо, который умер здесь в 1705 г по дороге в Китай после того, как был выдворен из Даший-Лхунбо по «нравственному закону» – «шила». Отсутствуют достоверные сведения о его погребении. И некоторые специалисты по истории Китая и Тибета полагают, что спасение Далай-ламы VI Цаньян-Чжамцо было реальным. По этому поводу Цыбиков, в частности, пишет: «…говорят, что монастырь Тукумун-сумэ, принадлежащий хошуну алашанского цинь-вана, был основан шестым далай-ламой Цаньян-Чжамцо… приведем народное сказание о нем. Шестой перерожденец далай-лама Цаньян-Чжамцо нарушил обеты высшего духовного звания и вступил в брак с одной женщиной. Она вскоре забеременела и должна была родить сына, который сделался бы всемирным царем. Но китайские астрологи-тайноведы узнали об этом и сообщили богдохану о грозившей его династии опасности. Богдохан в тревоге вызвал далай-ламу в Пекин для допроса, а жену его приказал тотчас убить. С дороги в Пекин, а именно из Алашани, опальный далай-лама послал ко двору труп своего случайно умершего спутника, выдав за свой, а сам, переодевшись нищим монахом, скрылся и бродил инкогнито по разным местам непросвещенной Монголии, родного Тибета и священной Индии. Затем в Алашани он стал проявлять много чудес, на что обратила внимание Абао, супруга алашанского ванна. Она признала в нем далай-ламу и воздала почести. Внимание, оказанное княжеским двором, подействовало на простой народ, и он стал боготворить вновь открытого далай-ламу. Последний, пользуясь почетом и влиянием, основал в Алашани несколько монастырей».

В 1723г – вновь кровавые события на Кукуноре: хошуты подняли восстание против Цинов. Восстание было жестоко подавлено. В районе Кукунора, несколько западнее Номого-хото, на песчаной площади, сохранились развалины города ширагольских ханов, с которыми воевал легендарный Гэсэр-хан, что имеет отношение к событиям, происходившим на Кукуноре в первой половине XVIII в, когда острая военно-политическая борьба между различными группировками тибетских и монгольских феодалов достигла ксвоего апогея.

В 1862-1872гг – беспорядки на Кукуноре, связанные с «мусульманским разорением», или Дунганским восстанием, подавленным маньчжуро-китайскими войсками. Тогда была построена крепость близ реки Ара-гол, впадающей в Кукунор, от которой, по свидетельству того же Цыбикова, остались лишь «заброшенные кирпичные стены».

Кроме того, в местности Такцер озера Кукунор родился Далай-лама XIV, за которого губернатору провинции Цинхай был выплачен большой выкуп, и 22 февраля 1940г во дворце Потала состоялась официальная церемония интронизации Далай-ламы XIV Тэнцзин Гьяцо.

Сколько же пришлось увидеть этому чистому небу, каким событиям стать свидетелями этим берегам, сколько крови впитать этим водам! Когда в очередной экспедиции я рассказываю у костра об истории Кукунора, глядя на его синие воды, комом в горле стоит боль о погибших здесь. Ведь Кукунор с незапамятных времен отражает саму историю человечества. Многие из собеседников сходятся на том, что вечера, проведенные у Кукунора – самые романтические и захватывающие, дающие силы жить, и энергию жить счастливо. Как правило, наутро дружелюбные местные жители приходят проводить нас в добрый путь целыми семьями, невзирая на непогоду – частое явление в этих местах. Глядя в их открытые чистые лица, я понимаю только то, что тайна так и осталась тайной, и я еще когда-нибудь вернусь к этим берегам.